ПАМЯТНЫЕ РОССЫПИ И ТАЙНЫ ВРЕМЕН

Чем заняться после смерти мужа-писателя
Пушкина, Достоевская, Толстая, Булгакова, Набокова... Жена должна быть не только музой писателя, но и верной соратницей и единомышленницей. Особенно после смерти мужа – оказывается, от этого во многом зависит его посмертная слава. Изучаем истории «литературных вдов», благодаря которым мы знаем намного больше об их супругах.

НАТАЛЬЯ ПУШКИНА-ЛАНСКАЯ

Роль вдовы Пушкина в сохранении его наследия из-за предвзятого к ней отношения часто остается в тени. Однако сделала она много, несмотря на то, что ей приходилось воспитывать семерых детей, причем в достаточно скудных материальных условиях. Кстати, именно недостаток денег в семье Пушкиных-Ланских привел к изменению законов Российской империи.
Когда наследники поэта собрались издать первое полное посмертное собрание сочинений, из-за существующего положения об авторском праве это было невыгодно. В 1856 году Наталья Николаевна написала министру народного просвещения с просьбой продлить авторские права на произведения покойного мужа. Кончилось это тем, что на следующий год российское законодательство об авторском праве было пересмотрено целиком – срок увеличили до 50 лет после смерти создателя.
Для издания собраний сочинений, которое вышло в 1855-1857 годах, вдова выбрала писателя Павла Анненкова. Она передала ему все рукописи, в том числе неопубликованные, поделилась личными воспоминаниями. Анненков использовал их для отдельного тома «Материалы для биографии Пушкина». Вдобавок, Ланская оказалась одной из немногих возлюбленных поэта, сохранивших его письма (кроме нее, от огня письма Пушкина уберегли, пожалуй, лишь Керн и Хитрово).

АННА ДОСТОЕВСКАЯ

Как верная соратница, вторая жена писателя проявила себя еще при его жизни. Она внесла порядок в его беспорядочную жизнь, помогла ему вылечиться от игромании, взяла в свои руки все переговоры с издателями. И, вдобавок, родила ему четверых детей.
Когда Достоевский скончался, ей было всего 35 лет. Свою дальнейшую жизнь она посвятила сохранению наследия Достоевского – собирала его рукописи и письма, создала первую в России писательскую музейную комнату – хранилище материалов, которое получило название «Музей памяти Ф.М. Достоевского» (первоначально в ГИМе; ныне Музей-квартира Достоевского), многое другое.

Любопытно, что Достоевская обладала такими организаторскими способностями, что, издавая и продавая книги мужа, она стала одной из первых женщин своего времени, достигших успехов в «издательском бизнесе». Всего вдова издала 7 полных сочинений писателя – а также написала «Дневник А. Г. Достоевской 1867 год» и «Воспоминания А. Г. Достоевской».

Софья Толстая около 1900 года
СОФЬЯ ТОЛСТАЯ

Когда Лев Толстой скончался, Софье Андреевне было 65 лет. Оставшиеся 9 лет своей жизни она посвятила сохранению памяти о муже – и превращению Ясной Поляны музей его памяти. Вдова дважды обращалась императору с просьбой принять усадьбу под охрану государства, но безрезультатно – ей всего лишь назначили пенсию, которая шла на содержание дома.

Софья Андреевна приняла решение сохранить усадьбу в неприкосновенности – она занималась инвентаризацией всех предметов, подписывала вещи и фотографии, начала описывать библиотеку и привела в порядок письма. Спальня и кабинет Льва Толстого благодаря ей сохранялись в точности в том виде, что в последний день, пока вдова водила по дому экскурсии.

Также Софья Андреевна и ее дочь Александра опубликовали рукописи – многотомник «Посмертные художественные произведения Л..Н. Толстого» вышел в 1912 году под редакцией Владимира Черткова, друга писателя. В числе опубликованных тогда сочинений оказалось, например, такое сокровище литературы, как «Хаджи-Мурат», и знаковое для понимания души автора «Отец Сергий».

ЛИЛЯ БРИК

Она не была официальной супругой Маяковского, более того, к моменту самоубийства их отношения с поэтом уже прекратились. Однако в предсмертной записке он написал, что его семья – это «Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская». Когда пришло время закрепить права на творческое наследие Маяковского, о Поклонской – последней возлюбленной и свидетельнице смерти, никто и не вспомнил, а Лилю называл «женой» даже Сталин. Права на литературное наследие были поделены пополам – одна часть «вдове» (все еще остававшейся супругой Осипа Брика), другая – матери и сестрам.

И, как считают исследователи футуризма, это было хорошо, поскольку Лиля с большой энергией взялась за сохранение наследия экс-возлюбленного, на что у матери и сестер не хватило бы ни сил, ни связей. Практически сразу после гибели Маяковского государство решило издать собрание его сочинений – «под наблюдением Лили Юрьевны Брик». Как главный редактор, она вычитывала каждый том, создавала библиотеку-музей и т.д.
А когда шесть лет спустя стало очевидным, что о Маяковском стали забывать, Лиля обратилась напрямую к Сталину: «Я одна не могу преодолеть эти бюрократические незаинтересованность и сопротивление». Резолюция вождя – «Маяковский был и остаётся лучшим и талантливейшим поэтом нашей советской эпохи» привела к тому, что о поэте мгновенно вспомнили, включили в школьные программы, начали издавать огромными тиражами. В общем, практически канонизировали – тем более, что мертвый он, в отличие от множества других писателей, в 1935 году, был уже не опасен. В дальнейшем Лиля продолжала заботиться о наследии Маяковского, участвовала в открытии его памятника, просила о перезахоронении и многое другое.

Нина Грин у могилы мужа
НИНА ГРИН

Когда в 1932 году Александр Грин скончался от рака желудка в Старом Крыму, его жене было 38 лет. Через два года она создала мемориальную комнату писателя, вскоре на купленном участке земли построила дом, который стал частным музеем Грина. Во время Великой Отечественной войны Нина была вынуждена работать в оккупационной газете, затем была угнана на трудовые работы в Германию. После возвращения в Советский Союз была отправлена в сталинские лагеря.

Только в 1956 году Нина Грин возвратилась в Крым. Дом был занят (местный председатель исполкома использовал его как сарай и курятник). Но она смогла добиться его освобождения, а затем – превращения в маленький музей писателя, который открылся на общественных началах в 1960 году. (Ныне домик в Старом Крыму – филиал музея «Киммерия М.А. Волошина»). Экспонатами стали рукописи и памятные вещи, которые она успела перед арестом раздать по знакомым. Скончалась вдова Грина в 1970 году, написав книгу воспоминаний о муже, которого, по свидетельствам друзей, продолжала все также обожать.

Елена Булгакова в 1960-х годах
ЕЛЕНА БУЛГАКОВА

После того, как 47-летняя Елена Булгакова похоронила мужа, смыслом ее жизни стало «чтобы не ушла ни единая строчка, написанная им». Она несколько раз обращалась к Сталину с просьбой о публикации собраний сочинения писателя, однако первый сборник («Дни Турбиных» и «Александр Пушкин») ей удалось опубликовать только в 1955 году. В итоге Булгакова смогла добиться печати «Театрального романа», полных версий «Белой гвардии», «Записок юного врача» и т.д.

Именно Елена Сергеевна хранила рукопись «Мастера и Маргариты» и дала почитать ее литературоведам, вспомнившим о забытом сатирике, авторе популярной некогда «Зойкиной квартиры» и других забавных вещиц. Увидев, как они поражены появившейся из ниоткуда рукописью, воодушевленная Елена Сергеевна свернула горы, но подготовила незавершенный текст «Мастера и Маргариты» к печати на основе черновиков и нескольких вариантов рукописей мужа. А после того, как в 1960-х состоялось новое «открытие» Булгакова, она помогала исследователям его творчества, а также составила сборник «Воспоминания о Михаиле Булгакове». Сбереженный ей обширный архив писателя она передала библиотекам.

Вера Набокова (при жизни мужа, он отражается в зеркале)
ВЕРА НАБОКОВА

Более полувека она была женой, секретарем, водителем, редактором и литагентом Набокова, и потеряла его, будучи уже 75-летней. В течение последующих полутора десятилетий жизни Вера Набокова заботилась о том, что оставил миру муж. В частности, взявшись вычитывать чужой перевод, в итоге сама перевела на русский с английского «Бледный огонь». Кроме того, владея несколькими языками, она проверяла французский перевод «Смотри на арлекинов!», немецкий «Память, говори», занималась отделкой собрания русских стихотворений перед их публикацией, а также их итальянского перевода, и так далее. И все это – страдая болезнью Паркинсона, с правой нерабочей рукой и с горбом, выросшим из-за травмы. Также она оставалась ходячей энциклопедией творчества мужа, например, одна фраза из написанного ею сухого предисловия к сборнику придала набоковедению новое развитие. Биографии Набокова присылали ей вычитывать – и она возвращала рукописи с многочисленными фактологическими замечаниями и исправлениями.

Другой вклад в его наследие выразился в том, что вдова пренебрегла волей мужа – он завещал уничтожить свой последний, неоконченный роман «Лаура и ее оригинал». Однако Вера сохранила рукопись (и завещала ее уничтожение сыну, что тот тоже, к счастью, не сделал).